Виды молитвы Иисусовой

Виды молитвы Иисусовой

Здравствуйте, уважаемые слушатели! В книжной серии «Путь умного делания» ожидается пополнение – готовятся к выходу в свет две новые работы. О них я и хочу коротко рассказать. Но прежде несколько слов о концепции самого проекта.

Издательский проект «Путь умного делания» существует более десяти лет. Замысел проекта и начало его разработки относятся к 1997 году. Вдохновил на это деяние и благословил его архимандрит Кирилл (Павлов). Первое издание вышло в свет в 1999 году. В дальнейшем ощутимую духовную поддержку проекту оказали уважаемые архипастыри и пастыри, многие монашествующие из разных пределов России, из зарубежья, со Святой Афонской Горы.

Цель нашего проекта – помочь знакомству со святоотеческим Преданием, с теоретическими и некоторыми практическими аспектами молитвенной жизни, с аскетической традицией православия, традицией, основание которой зиждется на принципах древнейшего учения исихазма.

Что касается книжных выпусков серии, то попробуем уточнить, о чем, собственно, эти книги. Прежде всего: о внутренней жизни и внутреннем подвиге христианина. Но чем они могут быть интересны для широкого круга читателей, когда тематика их довольно специфична и ориентирована, как кажется, на углубленных в молитвенное делание иноков?

Дело в том, что мы задаемся жизненно важными вопросами, которые касаются буквально каждого верующего. И затем ищем на них святоотеческие ответы. Что это за проблемы, прежде всего? Любой мало-мальски знакомый с церковной, с духовной литературой человек встречал высказывания подвижников самых разных эпох о том, что молитва есть «наука из наук», что молитва – это «искусство из искусств». Наш ум обычно скользит по этим знакомым словам, не усиливаясь проникнуть в их смысловую глубину. Если же вдруг проник бы, то мы бы остановились. И призадумались.

Отцы, чьи заветы хранит Предание, не могли празднословить. Каждое слово их исполнено значительности и произнесено с полной ответственностью. Это и нас обязывает к вниманию, побуждает к рассуждению. Здравомыслящему очевидно, что любая наука и всякое искусство требуют непременного обучения и подготовки, даже для достижения ремесленного уровня, не говоря уже о мастерстве. Но если так бывает с искусством самым обычным, то что же сказать о молитвенном делании, которое отцами ставится выше всех прочих творческих дел?

В то же время, пастыри наши часто ограничиваются таким наставлением: «Молись в простоте, молись от души, Бог услышит. » Для многих это звучит успокоительно. А точнее сказать – усыпительно. Они склонны понимать это так, что никакой особой науки молитвенной не имеется, что простота в данном случае сродни примитивности и нечего здесь особенно изучать.

Можно, конечно, и на этом остановиться. Многие и останавливаются. Многие так и молятся – в этакой простоте. Но тогда возникает другой вопрос. Кто не знает еще одного известного выражения, которое так любят повторять проповедники, кто не помнит слов прп. Серафима Саровского о том, что смысл и цель христианской жизни заключается в стяжании Духа Святого? Все помнят. Но вот вопрос: а где же наши стяжания? Почему мы их не ощущаем? Ведь если годами добросовестно ходим на службы, исповедуемся постоянно и причащаемся регулярно, то мы должны уже были бы не скажем, что сиять святостью, но хотя бы должны были подрасти духовно, возмужать, обрести, наконец, зрелость духовную. Так ли это на деле? Положа руку на сердце, скажем: да нет, конечно.

В чем же дело? Скорее всего, в том, что мы не знакомы даже с азами, с элементарными методами молитвенного искусства. В чем смысл, например, подготовки к причастию Святых Тайн, как того требует наша традиция? Почему нужно строго поститься, тщательно исповедоваться и каяться от души, усердно молиться дома и, наконец, глубоко вживаться в литургическое действо, погружаясь в богослужение всем умом и пропуская его сквозь сердце? И лишь после этого приступать к Святым Тайнам.

Подготовка нужна для стяжания благодати Святого Духа. Для того, чтобы стать способным к живому общению со Христом. Покаянием и постом мы очищаем духовный сосуд, предназначенный для святыни, настраиваем в должном порядке все силы души. Молитвенная подготовка и дома, и в храме необходима, чтобы оторвать нас от мира, приподнять от земли, привести в более утонченное состояние сознания, ибо это о нас говорится: отолсте бо сердце людий сих, и ушима тяжко слышаша, и очи свои смежиша[1].

Молитва, если она действенна, пробуждает наш омертвелый дух. И тогда не только узрят очима, и ушима услышат, но и сердцем уразумеют, и вот тогда, говорит Спаситель, и изцелю их[2]. Тогда только, при молитвенном утруждении, отверзаются потаенные входы в сердце, раскрывая его для восприятия действа Духа Святого, проникающего «во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце. »[3] и вершащего в нас обоживающее Таинство.

Но если поститься сумеет каждый, – здесь и впрямь не требуется особого обучения, – то можно ли то же сказать о молитве? Ведь молитва – это не просто что-то прочесть, не просто нечто прослушать, не просто выстоять службу. Что же такое молитва?

Ответить на этот вопрос основательно нам не позволит формат передачи. Даже нескольких передач. Можем только сказать: это то, чему надо учиться. Если хотим уготовить себя к стяжанию даров Божественной благодати. Тех даров, что в конечном итоге станут дарованием Царства Небесного.

В таинствах Бог дает нам живительную энергию Своих «Божественных боготворящих благодатей»[4]. И мы ее, конечно, получаем. Но как получаем, так и утрачиваем. Когда не готовы ее воспринять, удержать и усвоить. Приступающего к Евхаристической Чаше Господь Сам посещает и Сам приемлет его в Себя. Но как посещает, так же и покидает, если не уготованною ко встрече оказывается вся внутренняя моя[5], если мы не способны Его принять. Если мы не обучены тому, как, приняв Его, удержать. Если не знаем, как с помощью умно-сердечного трезвения содействовать усвоению благодати: преодолению ветхости, обновлению нашего естества.

И тогда, облекшись было в одежды нетления, я вновь остаюсь и нищ, и наг. «Хитон мя обличает, яко несть вечерний. »[6] И тогда я могу услышать от Господа: друже, како вшел еси семо не имый одеяния брачна?[7]

Когда душа не готова, когда не раскрыто в молитве сердце, мы остаемся теми же, что и были, в том же облачении ветхости. Божественная благодать, едва коснувшись нашей души, ускользает, оставляя нас по-прежнему опустошенными. Дух Божий, едва ступив в горницу и найдя ее не уготованной[8], не задерживаясь – удаляется.

Без очистительного молитвенного трезвения, предваряющего и последующего Святым Тайнам, невозможно полноценно войти «в Духа Святаго общение»[9], нет возможности удержать в себе бесценное сокровище благодати и самому невозможно удержаться за ризу Христову. Тогда и «уды моя», и «вся составы» остаются не преображенными обоживающим Таинством. И такое может происходить с нами годами. Так может длиться всю жизнь. Если мы не вникаем в науку молитвы, если не постигаем основ отеческого учения, не овладеваем боевым духовным искусством трезвения.

Вот та тематика, которой посвящен авторский проект «Путь умного делания», таковы проблемы, побуждающие нас к поиску их святоотеческого разрешения. Вот о чем наши книги. О том, зачем нужно молиться, о том, как нужно молиться.

Теперь о том, что ожидает читателей в ближайшее время.
В свет выходит новая версия первого тома нашей четырехтомной монографии «Молитва Иисусова: Опыт двух тысячелетий». Первый том уже издавался в 2004 году, нынешний вариант основательно переработан и значительно дополнен. Книга будет поэтому интересна и тем, кто уже читал ее в прежней редакции. Это будет новым прочтением.

Книга даст пищу для размышления христианам самого разного возраста и устроения: и тем, кто ведет свою духовную брань в миру, и тем, кого Господь удостоил отречься от мира. Надеюсь, что книга многих вдохновит на изучение святоотеческого наследия, что она расположит душу читателей к молитвенному образу жизни. А главное, укажет практический путь к подъятию посильного личного подвига.

И еще одним изданием пополнилась наша книжная серия. «О молитве Иисусовой: Аскетический трактат» – так называется новая публикация. Это обновленный и дополненный вариант моей книги «О молитве Иисусовой и Божественной благодати», впервые увидевшей свет в 2000 году и в свое время хорошо известной в кругах, имеющих интерес к исихазму и молитвенной практике.

В нынешнем издании читатель найдет более насыщенные комментарии к трактату, где освещаются самые актуальные в практическом отношении моменты святоотеческого учения о молитве, которые, в свою очередь, рассматриваются в сопоставлении с опытом современных подвижников.

В книге приведены ранее не публиковавшиеся биографические сведения о нелегальном епископе Антонии (Голынском), чьи келейные записи послужили нам материалом для составления трактата «О молитве Иисусовой». Здесь же помещены краткие воспоминания духовных чад об этом подвижнике.

Открывает книгу вступительная статья на очень важную для всех нас тему. Речь идет о том, что умное делание не есть удел только особых избранников исихастов-пустынников. Конечно, внутренний подвиг – это особый род бытия, особенный образ жизни. Но, что самое главное, – образ жизни, доступный, в своей мере, каждому подвизающемуся христианину, независимо от внешних условий, в которые он помещен Промыслом Божиим, образ жизни, доступный в определенной форме на всяком месте и в любую эпоху. Надо подчеркнуть, что иначе и быть не может. Так как учение о внутреннем делании, учение исихазма коренится в самом Евангелии.

Этот вид духовного подвига зародился в апостольские времена и стал стержневым путем в Православии. По сути, он представляет собой опыт живого богообщения. Внутренний подвиг в течение двух тысяч лет по-своему воплощался в опыте каждого поколения христиан, начиная с первых общин и первых великих отцов пустыни – преподобных Антония, Пахомия, Макария. Веками учение исихазма развивалось в созвучии с эпохой, с этническими и культурными особенностями своих носителей, обретая при этом своеобразные черты. Но, вместе с тем, оно всегда оставалось единым магистральным потоком в духовной традиции Православия.

Исихазм – это термин, который на Руси никогда общепринятым не был. Но самая сущность аскетического метода исихастов изначально заложена в фундамент русского подвижничества и является корневой системой отечественной традиции. Это прежде всего практика умного трезвения в сердечной молитве Иисусовой, это соединение ума с сердцем в духе, ради очищения души от страстей, стяжания обоживающей благодати и всецелого единения со Христом.

Синонимы понятия исихазм на Руси – это священнобезмолвие и пустынножительство. Сама же идеология исихазма, как и аскетические методы, были восприняты в нашем Отечестве одновременно с принятием христианства. Начало полагает в Пещерах Киева прп. Антоний. Затем по всей земле нашей образуются великие духовные центры, возникает несчетное множество уединенных скитов и пустынных келий. Веками сонмы безмолвников исихастов, чьи имена даже неведомы миру, восходят к вершинам духовного совершенства. Подвиг затворников, отшельников и молчальников становится самой характерной чертой русской аскезы.

В эпохи гонений, во времена духовного упадка традиция внутреннего подвига, безмолвничества и старческого руководства начинает утрачивать свое истинное значение, встречает непонимание, более того – отвержение. В церковном мире начинает преобладать идеология внешнего подвига, и даже в иноческой среде приоритет получает социальное служение обществу. В эти периоды, под влиянием чуждого Православию духа, традиция, как кажется, предается забвению.

Но так видится лишь стороннему наблюдателю, это то, что доступно восприятию внешних. На самом деле традиция не пресекается и никогда не отмирает. Она хранится верными. Но – сокровенно. Хранится, как не метаемый бисер, как не попираемая святыня[10]. Жива она, разумеется, и поныне.

Трактат «О молитве Иисусовой» – это обращение к широкой аудитории. Он написан в самой простой, доступной любому христианину форме и рассчитан на восприятие людей начинающих. Что особенно важно, здесь подробно, начиная с самых азов, освещены предварительные этапы молитвенной практики.

Если обширная монография «Молитва Иисусова: Опыт двух тысячелетий» предполагает некоторую подготовленность читателя и затрагивает широкий круг смежных тем, то «Трактат», напротив, в предельно кратком и доходчивом изложении знакомит с самым существом дела – с традиционным для Православия методом стяжания умной и сердечной молитвы.

И последнее, что важно отметить. Серьезность тематики никого не должна смущать или отпугивать. Знакомство с этой книгой будет полезно и тем, кто считает себя еще не готовым приступать к серьезным занятиям молитвой Иисусовой. И такой читатель «Трактата» не останется обделенным. Он обогатится познанием основ аскетического учения, знакомством со святоотеческим преданием, с духовной традицией, которая открывает путь к реальному живому богообщению.

Причем читатель найдет у нас не только теорию, но узнает о практических методах отеческого учения, дающих оружие для борьбы с помыслами, для преодоления греховных страстей и очищения своего сердца. Он узнает о приемах духовного боевого искусства, позволяющего христианину стяжать навыки воина Христова, искусства, открывающего доступ к деятельному возрастанию в Духе на пути исполнения заповедей Христовых.

Виды молитв

. Нужно, наверное, сначала сказать о видах молитвы, точнее, о видах именно Иисусовой молитвы, так как в нашей жизни при борьбе с грехом это имеет большое значение. Оттого что мы не учитываем, что молитвенное развитие совершается постепенно, у нас бывают ошибки, приводящие иногда, из-за неопытности нашей, к серьёзным последствиям. Может быть, некоторым сказанные мною вещи покажутся общеизвестными, но «повторение — мать учения», по крайней мере, вреда не будет. Кроме того, нечаянно может открыться какой-то момент, который они раньше опускали, не замечали и не обращали на него внимания.

Молитва, как правило, делится на три степени: устную, умную и сердечную. Это самое первое, элементарное деление. Но святитель Игнатий (Брянчанинов), как многоопытный подвижник, сверх того отделяет устную молитву от гласной. И справедливо, потому что, можно сказать, в устной молитве есть два подразделения: когда она говорится собственно устами и когда она произносится устами в голос. Бывает так, что мы можем говорить молитву устами беззвучно — просто шевелить губами. Однако же это молитва устная, поскольку произносится она устами, и она имеет большее отношение к молитве телесной. А иногда мы имеем возможность говорить молитву вслух, но такая возможность есть не всегда. Если мы при общении с людьми, например на работе, в общественном транспорте или даже во время службы в церкви, начнём говорить молитву вслух, то этим, так или иначе, будем либо искушать и смущать окружающих, либо (в последнем случае) помешаем им молиться.

Устная молитва нам необходима. Если бы мы, невзирая на то что мы ещё недостаточно опытны и даже не имеем столько благодати, чтобы удерживать молитву, стремились только к молитве умственной, творимой одним умом, да притом и внимательной, то мы, конечно, оставляли бы вообще всякую молитву. Часто у нас так и происходит. Поэтому для новоначального весьма уместно по возможности молиться вслух, т. е. упражняться в молитве гласной, или, как говорит святитель Игнатий, творимой голосом, а если ситуация не позволяет — повторять молитву устную, то есть творимую устами беззвучно. Не думайте, что эта устная молитва не принесёт пользы в борьбе с помыслами. И здесь необходимо внимание, без которого и устная, и гласная молитва, так же как и умная, оказывается совершенно пустой.

Мы же упускаем это из виду и, бывает, гоняемся только за одним количеством.

Некоторые подвижники всю жизнь не оставляли устной молитвы. Есть даже такая устная молитва, которая является высшей степенью молитвы умной, — когда чувства настолько переполняют душу человека, благодать настолько стесняет его сердце, что он не может удержать молитву внутри себя и вынужден произносить её устами, вслух, — именно от избытка чувств. Так было с блаженным Андреем, Христа ради юродивым. Из его уст вырывался как бы свист. Люди, не понимавшие его устроения, считали, что он беснуется, а это была устная молитва. Блаженный Андрей не мог удерживать её внутри себя, и она выражалась в таком невнятном произнесении слов, но молитва эта шла от избытка сердца. Когда я был паломником в некотором монастыре, один старец случайно рассказал мне, что он знал некоего афонского монаха, подвижника, и тот не произносил вслух всю Иисусову молитву, но время от времени у него вырывалось из уст: «Иисусе Христе! Иисусе Христе!» То есть от избытка чувств и уста произносили.

Поэтому не нужно думать, что устная молитва предназначена только для новоначальных и не приносит никакой пользы. Один Бог знает, как будут распределены Его дары. Иной и при устной молитве может необыкновенно преуспеть во внимании, так что в этом отношении будет превосходить того, кто занимается молитвой умственной. И сердечная молитва — у тех, конечно, кто обладает даром такой молитвы, — бывает иногда несколько рассеянной, а устная бывает чрезвычайно внимательной. Кроме того, многие молитвословия, совершаемые в церкви, произносятся устами: возгласы священника, чтение на клиросе псалмов или канонов, диаконские прошения во время ектений — всё это устная молитва. Поэтому уничижать её и считать, что от неё нет никакой пользы, было бы легкомысленно.

Это я говорю для того, чтобы не стремились чересчур рано перейти от молитвы устной к умной, чтобы те, кто уже понял, что такое умная молитва, и познал её на опыте, не пренебрегали устной молитвой.

Если мы понуждаем себя к молитве устной, пусть даже мы несколько рассеянны, то она всё же принесёт пользу. Допустим, пять-десять молитв мы сказали совершенно невнимательно, а потом опомнились. Сам наш голос, наша собственная молитва, звучащая в ушах, напоминает нам о том, что мы сейчас должны делать, и мы приходим в себя, приходим в чувство. Или, например, мы совершаем молитву устами беззвучно. Мы отвлеклись, сильно рассеялись, мысль занята другим, но вдруг мы замечаем, что наши уста по привычке шевелятся и произносят слова молитвы Иисусовой, и мы опять можем опомниться и вернуть свой ум к внимательной молитве.

Некоторые делают из умственной, или умной, молитвы самоцель и так за нею гоняются, что, опытно познав большее внимание при такой молитве, не придают значения молитве устной как бы безвкусной, ничего для них не значащей. Таким образом, они совсем перестают молиться. Это — ошибка, приводящая к рассеянности, оставлению молитвы, а впоследствии и к принятию греховных помыслов.

Когда человек чувствует, что во время устной молитвы уста его как бы сами собой замыкаются и ему неудобно, неинтересно молиться устами, а хочется — только умом, то это почти всегда является признаком того, что наступает переход к молитве умной. Тут нужно вести себя благоразумно. Некоторые люди из-за ложного смирения боятся высших степеней молитвы. Занимающиеся устной молитвой боятся молитвы умной, занимающиеся умной — боятся сердечной, потому что считают себя недостойными и думают: «Не должно у нас этого быть, мы этого не заслужили», — и прочее. Всё это так, но благодать молитвы Иисусовой и вообще благодать Божия даётся не по нашим заслугам, и поэтому такой подход — заслужили мы или не заслужили — нужно сразу отбросить. Мы ничего не заслужили, так как по своей жизни, по своим грехам достойны только геенны огненной — вот что мы действительно заслужили. Потому подобные рассуждения, конечно же, признак гордости. Мы ничего не достойны. Если благодать Божия посещает нас, то мы должны разумно её принимать, а не отвергать под предлогом смирения. Если чувствуем, что молитва устная переходит в умную и нам неловко, неинтересно, безвкусно говорить её устами, но хочется произносить умом, то попробуем перейти и к этому состоянию, будем произносить молитву только одним умом.

Может случиться, что вдруг нам опять станет как-то неуютно, в уме молитва будет произноситься с трудом, неуклюже, со скрипом, так сказать. Тогда вновь перейдём к устной молитве — ведь ничего страшного в этом нет. Во-первых, такое бывает от усталости: неопытным трудно молиться умственно. Во-вторых, это может быть просто оттого, что благодать умалилась. Например, мы в чём-то согрешили — и благодать умалилась, тогда у нас уже не получается творить молитву умом, поскольку это зависит не от нашего навыка, но более всего от действия благодати.

Молитва умная, или умственная, также имеет много степеней, зависящих, конечно, от внимания. Вообще, я думаю, преуспеяние в молитве безгранично, потому что истинная молитва — это есть общение с Богом, богообщение, которое будет продолжаться и в будущей жизни. Познание Бога будет в человеке всё более и более развиваться, и он будет восходить на высочайшие степени, о каких мы сейчас даже помыслить не способны. Объяснение этому даёт апостол Иоанн Богослов. Он говорит замечательные слова: «Сейчас мы чада Божии, но неизвестно, что будем, ибо увидим Бога, как Он есть» (1 Ин. 3, 2). То есть сейчас мы дети Божии, и это само по себе необыкновенное, великое звание: Бог усыновил нас, сделал Своими детьми, но в будущей жизни и оно окажется малым. Потому-то апостол Иоанн Богослов говорит: «но неизвестно, что будем, ибо увидим Бога, как Он есть». У апостола Иоанна нет даже слова, названия, чтобы наименовать состояние человека в будущей жизни. Следовательно, преуспеяние в молитве безгранично.

В каждой молитвенной степени также есть много разных, весьма условных степеней или градаций преуспеяния. Обратимся, например, к разделению на молитву устную, умную и сердечную. Я вам уже рассказывал, как человек произносил молитву устную от избытка сердечной, от избытка благодати. Или посмотрим на священника во время богослужения. Не будем говорить о нас, обыкновенных священниках, а скажем о таком, как отец Иоанн Крондштадтский. Несомненно, он во время богослужения произносил молитву вслух, т. е. она была устной, — иначе и быть не могло, но насколько она была пламенной, вдохновенной. Это позволяет нам сделать вывод о том, что разделение молитвы на различные виды и степени условно.

Мы не должны, однако, заниматься молитвой Иисусовой, словно каким-то, простите за такое слово, спортом, то есть во что бы то ни стало стремиться к определённым результатам. Результат здесь — это как раз не умная или сердечная молитва, но овладение собой, приобретение, прежде всего, покаяния, обретение через молитву силы бороться с собственным грехом. Иначе говоря, результат, которого нужно искать, — исполнение заповедей. Хотя можно сказать, что и исполнение заповедей тоже средство, а конечная цель — спасение в вечности. Когда мы будем так серьёзно смотреть на свою духовную жизнь и понимать, что она ведётся не ради какого-то преуспеяния, духовного развития и достижения каких-то духовных высот, но ради спасения в вечности, тогда наше отношение к молитве станет совсем другим. И для нас будет не так важно, устами ли мы молимся, или умом, или уже в сердце, а важен будет конечный результат — оказаться в Царствии Небесном, в раю. До той поры никто из нас не имеет права успокаиваться и считать, что он достиг какого-то уровня, и этим тщеславиться или впадать в самодовольство.

Итак, в каждом отдельном случае нужно правильно сориентироваться. И конечно, лучше всего, когда есть опытный советчик.

Составлено по книге
схиархимандрита Авраама (Рейдмана)
«Беседы о духовной жизни»

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА — УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции».

Виды молитвы Иисусовой

Один из наших читателей делится своим замечанием относительно книги греческого старца прп. Порфирия Кавсокаливита и просит пояснений к некоторым его поучениям. В частности, читатель пишет: «Старец Порфирий в своей книге «Цветослов» учит умной молитве не так, как святой Феофан Затворник. Старец учит, что настоящий способ молитвы – это как раз ум держать в голове, а не в сердце, и что это высший способ молитвы. Еще говорится, что, оказывается, есть восемь методов Иисусовой молитвы. Что это значит? Где найти подробности, чтобы разобраться?»

Замечание читателя наводит на некоторые размышления, которые и могут послужить ответом. Старец Порфирий подвижник святой жизни [1], его поучения имеют большую ценность. Но к любому тексту надо постараться отнестись вдумчиво и внимательно. В книге «Цветослов советов», где собраны разного рода материалы о старце и его высказывания, действительно найдем пересказ некоторых советов, помещенных под заглавием «Частные наставления об умной молитве». К этой заметке и относятся оба вопроса читателя [2].

1. Первый вопрос связан с таким высказыванием: «Один брат» услышал от старца: «прекрати заниматься молитвой Иисусовой по этой книге [имеется в виду «Невидимая Брань» прп. Никодима – Н.Н.]. Оставь место своего сердца, перейди во внутренний центр своей головы и прямо там говори [молитву]».

Прежде всего, заметим, что здесь нет прямой речи старца. Его слова приводятся в анонимном изложении некоего «одного брата» и публикуются в интерпретации составителя книги. Такого рода двойной пересказ слов старца не может не поставить под сомнение степень их точности. Нет гарантии того, что безымянный «брат» правильно понял сказанное старцем, что он верно донес смысл услышанного до составителя книги. Неизвестно, как сказалось субъективное восприятие составителя на подаче полученного материала. Зато хорошо известно другое – то, что среди чад различных старцев и безымянных братьев приходится часто слышать рассказы самые невероятные.

Но даже в том случае, когда имеется аудиозапись частной беседы старца, мы не вправе торопиться с выводами. Нам неизвестно, кому именно и с какой целью адресовалось высказывание. Давая наставления частному лицу, старец мог иметь самые разные мотивы. Отец Порфирий обладал даром созерцания и, соответственно, прозорливостью. Он мог видеть, например, что именно этому человеку по тем или иным причинам противопоказана концентрация внимания в области сердца, и, чтобы избежать беды, подсказывал какие-то приемлемые варианты. Но такого рода советы могут быть совершенно непригодны для других.

Некоторым людям действительно бывает не рекомендована сердечная молитва. Например, известен случай, когда прп. Паисий Молдавский запретил это делание старцу Афанасию Площанскому в силу неких личных особенностей этого незаурядного подвижника. Старец, по заповеди наставника, до конца жизни «проходил лишь устную Иисусову молитву» [3].

Ограничения в занятии умным деланием могут налагаться по медицинским показаниям. Причиной может стать сердечная болезнь, шизоидный, параноидный или иной психопатический синдром. Препятствием может служить состояние прельщения. Что же на самом деле имел в виду старец Порфирий, мы никогда не узнаем, остается только гадать. А это занятие не продуктивное.

Заметим, что не случайно этот сюжет в книге озаглавлен: «Частные наставления. ». Составитель уже одним этим предупреждает от неосторожных заключений. Кроме того, сюжет завершается совершенно определенным предостережением: «Не следует забывать, что вышеприведенный разговор велся с конкретным человеком, находящимся на определенном уровне духовного развития. Другим людям о. Порфирий давал другие наставления. Подобного рода советы старца носят сугубо личный характер и не подходят для общего руководства».

Более того, аналогичное предупреждение дано и в самом начале книги: «Многие из советов старца носят очень личный характер и поэтому для нас могут быть неприемлемы. Его наставления всегда учитывали физическое состояние, общественное и семейное положение, духовный уровень того, к кому была обращена его любовь» [4].

Казалось бы, все этим сказано. Но, к сожалению, многие важные нюансы часто бывают упущены, так как читатель недостаточно внимательный воспринимает текст фрагментарно. Ум торопливый, неосновательный высматривает в книге разрозненные мысли, он склонен к поспешным обобщениям и произвольным выводам. Ленясь обременяться рассуждением, мы сами повышаем вероятность собственных ошибок, преткновений, заблуждений.

2. Второй отрывок того же текста ставит нас перед другим вопросом. Тот же «один брат», как повествует составитель книги, «прочитал в ежегодном журнале святогорского монастыря Григориат за 1978 и 1979 годы, что существует восемь видов Иисусовой молитвы, и тот, которому научил его старец, был одним из высших» [5].

Во-первых, мы опять имеем двойной пересказ, но не конкретную цитату. А чтобы судить, о каких «видах» молитвы там говорится, необходимо видеть не одну цитату, но и контекст. Иначе, опять же, остается только гадать.

Например, в нашей книге «О молитве Иисусовой: Аскетический трактат» говорится о шести видах молитвы. В других работах выделяют только три: словесная, умная, сердечная. А возможны и другие принципы классификации, например: головная и мечтательная или: деятельная и созерцательная и так далее. Можно, исходя из разных критериев, разделить молитву и на восемь, и на десять видов.

То же относится и к упомянутому «высшему» виду молитвы. Что прочитал и что имел в виду неизвестный «брат» нам неведомо, но если учесть, что ему запрещали умом обращаться к сердцу, то не исключено, что в данном случае уже имела место некоторая поврежденность этого ума. Потому и затруднительно всерьез рассматривать подобные высказывания.

Что же касается разновидностей и методов молитвы, то, как известно, кроме общих принципов учения имеются особые, не общие пути. Каждый старец ведет и учит несколько по-своему. Понятно, что всякий наставник опирается на личный опыт, исходит из своих способностей, зависит от особенностей собственной натуры. Кроме того, наставник опытный всегда будет учитывать индивидуальность каждого ученика. В этом смысле можно сказать, что сколько старцев – столько путей и методов молитвы.

Особый разговор о старцах благодатных, наделенных духовными дарами. Их действия, направляемые непосредственно Духом Святым, тем более непредсказуемы, их методы бывают неординарны и неподражаемы. Сверхъестественная сила благодати позволяет духоносным личностям действовать вне общих принципов и правил.

Именно так, путем не общим, вели своих пасомых такие старцы, как Порфирий Кавсокаливит, как Харалампий Дионисиатский и другие выдающиеся подвижники. Они могли учить молитве экстраординарно. Настолько, что их пример до сей поры смущает и не дает покоя тем, кто за отсутствием личного духовного опыта не способен вместить того, что выходит за грани опыта телесного и душевного. Такие не восприимчивые к действу Духа лица дерзают возводить хулу на духоносных старцев: там, где водительствует благодать, им видятся болезненные признаки прельщения [6].

И, наконец, последнее. Тот, кто находится под окормлением старца, тот себя ему и вручает и послушно следует наставлениям, какими бы странными со стороны они ни казались. Но что остается тем, кто такой возможности не имеет? А остается одно: прислушаться к завещанному нам святыми отцами. Какие бы советы мы ни услышали, какие бы высказывания ни встречались нам в книгах, будем помнить главный руководящий принцип. Он хорошо сформулирован свт. Феофаном Затворником:
«Мне сказывал один, что он чувствует нечто [в молитве], когда вниманием своим стоит на хребте, против груди, назади [а не в сердце]. Что же, и признать это дело правым потому, что он чувствует нечто? Не тем надо нам оправдывать свои делания, что нечто чувствуем от них, а тем, что они указаны нам древними отцами» [7]. Вот где критерий для отбора приемов и методов, чтобы не ошибиться, не заблудиться.

Что же касается подобных советов: «перейти во внутренний центр своей головы» и там молиться, то, где бы мы их ни прочли, ни услышали, вспомним, что всеми древними отцами указан нам один-единственный путь: держи ум в сердце. Или, как сказано прп. Григорием Синаитом: «Вытесняй свой ум из рассудка в сердце и удерживай его там» [8]. Это и есть магистральный путь, «указанный нам древними отцами», его и надлежит держаться.

А старцы могли высказываться разнообразно, имея самые разные мотивы и поводы. К тому же и старцы бывают разные, это тоже надо учесть. Вот что, например, говорил тот же свт. Феофан о некоторых валаамских старцах: «со старцами лучше разойтись. старцы состоят в прелести и стараются других столкнуть туда же; я вынужден сказать вам: не слушайте их» [9].

[1] Преподобный Порфирий Кавсокаливит (Баирактарис) канонизирован 27 ноября 2013 г. Священным Синодом Константинопольского патриархата. День празднования памяти святого 19/2.12.

[2] Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов. Афон, 2008. С. 433, 434.

[3] См.: Житие оптинского старца Макария. Оптина пуст., 1995. С. 41.

[4] Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов. Афон, 2008. С. 20, 434.

[5] Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов. Афон, 2008. С. 434.

[6] См.: Осипов А.И. // Носители Духа. М., 2011. С. 10–17; Осипов А.И. «Как же можно беспрестанно молиться. » М., 2009. С. 48–51; Осипов А.И. // Благодатный огонь. М., 2007. № 17. С. 13–18.

[7] См.: Феофан Затворник, свт. О молитве Иисусовой в письмах к схиигум. Герману и схимон. Агапию. М., 1998. С. 15–20, 72, 73, 75.

[8] Григорий Синаит, прп. // Григорий Палама, свт. Слово на житие прп. Петра Афонского. Афон, 2007. С. 27.